Место эстонского премьера досталось политологу Владимиру Подголу. Он тут же вооружился резным деревянным премьерским молотком.
Остальные гости из Беларуси расселись вокруг овального стола в зале заседаний Кабинета министров. Перед каждым креслом на столе — ноутбук. Ноутбуки здесь не для мебели, а вот молоток — скорее символический атрибут. Вряд ли премьеру Андрусу Ансипу доводится часто стучать по столу, чтобы утихомирить страсти. И дело здесь не только в знаменитом эстонском характере. Дело в том, что правительство в Эстонии — действительно электронное. «Прозаседавшиеся» — это не про тамошних министров. Заседания по четвергам длятся обычно минут по тридцать-сорок, сообщила Эве Паавель из аппарата правительства, проводившая экскурсию для белорусской делегации. Правительство в онлайне Ломать копья, спорить до хрипоты нет нужды по той простой причине, что проекты решений до этого коллективно прорабатываются, шлифуются в базе данных, получившей название E-Cabinet. Естественно, это не значит, что любой, кому заблагорассудится, может влезать и править правительственные документы. Как пояснила госпожа Паавель, у каждого должностного лица — свой уровень доступа. Каждый четверг, быстренько отстрелявшись на заседании (затяжек практически не бывает), министры к полудню спускаются в маленький конференц-зал (маленький — потому что оборудован по канонам телестудии). Оттуда в реальном времени ведется интернет-трансляция пресс-конференций. Потом в течение дня на сайте правительства выкладываются клипы. В итоге многие журналисты (ленивая все-таки публика!) не ходят на брифинги, а смотрят видео и пишут отчеты прямо из редакций. Естественно, зрителями в онлайне могут быть не только журналисты, но и все любопытствующие граждане страны. И делать свои выводы, не дожидаясь завтрашних газет. Вы спросите, а как же врубаются в тонкости E-Cabinet`а министры-новички, особенно если по паспорту они, наоборот, старички. Ведь каждые выборы в Эстонии ведут к перетряхиванию кадров. Не так страшен черт, уяснили мы из ответа Эве Паавель. Интерфейс системы дружелюбен, интуитивно понятен, так что даже новоиспеченные члены кабинета из числа чайников легко овладевают виртуальной работой с документами после небольшого инструктажа. Канули в лету времена, когда к каждому заседанию каждому министру распечатывали гору бумаг. «Так что и для окружающей среды польза, — улыбается госпожа Паавель. — Но главное, конечно — транспарентность». Кукиш в кармане для шефа Ну а фишка Эстонии, конечно — массовое голосование на выборах через интернет. В прошлом году на выборах в парламент — Рийгикогу таким образом было отдано 24,3% голосов. Имея ID-карту (которая удостоверяет, что ты есть ты), можно отдать свой голос с любого компьютера, подключенного к интернету. Возможна и мобильная идентификация. Электронное голосование было введено в 2005 году. Оно использовалось уже в пяти кампаниях, рассказывает Анна Пипераль, руководитель проектов «Демо-центра ИКТ». При этом кликом мышки разрешено голосовать в течение семи дней в период досрочного голосования (которое растянуто вообще на десять дней). Ужас-ужас-ужас! В Беларуси пять дней досрочного голосования, и оппозиция сорвала голос, призывая покончить с этим безобразием, чрезвычайно удобным, по ее мнению, для фальсификаций. А здесь — декада, в том числе электронная неделя, когда можно проголосовать с дивана или из офиса. Да, а вдруг начальник вызовет в кабинет и скажет: голосуй при мне вот так-то и так-то. Оказывается, с этим облом. Можно показать шефу кукиш в кармане, прийти домой и переголосовать. И делать это сколько угодно раз. В отношении каждого избирателя действует принцип «засчитывается последний голос». Наконец, как объяснил Прийт Винкель, эксперт Национальной избирательной комиссии, ответственный за электронное голосование, вы можете в последний день прийти ножками на участок и заявить, что решили отдать голос дедовским методом. Ваши электронные упражнения аннулируются, берите бюллетень и черкайте. Апофеоз демократии. «Здесь не посылают наблюдателей…» По словам Хейки Сибула, бывшего руководителя национального избиркома (12 лет стажа), процент досрочного голосования повышается. На последних выборах так проголосовали 43%, из них половина через интернет. Другая половина, как вы понимаете, — традиционалисты (те же пенсионеры), которые ходят на предварительное голосование в реале. Итак, процент досрочников зашкаливает даже по белорусским меркам. Но здесь страсти из-за подозрений в фальсификации не бушуют. Господин Сибул педантично, с демонстрацией слайдов, рассказал о специальных избирательных урнах и уникальных пломбах на них, сообщил, что участковые комиссии по закону наполовину формируются из представителей партий (а партии у них, представьте себе, настоящие). Далее, «здесь не посылают наблюдателей на 10-20 метров отойти», терпеливо продолжил пояснять бывший глава тамошнего ЦИКа разницу между их и нашими электоральными реалиями. Важно и то, что результаты голосования по каждому участку выставляются в сеть в режиме реального времени. Да, представьте себе, здесь комиссии вообще не пишут бумажных протоколов! Наконец, что касается электронного голосования, то, по словам Анны Пипераль, «можно также постфактум проверить, за кого пошел мой голос». Пломбы пломбами, сайты сайтами, подумал я, но дело не только в технических моментах. Вон в России и веб-камеры поставили на участках, а толку? Про механику «элегантных побед» в синеокой республике — вообще замнем для ясности, при том что пломбы на урны тоже шлепают. В Эстонии на честность выборов работают и такие вроде бы эфемерные материи, как демократическая традиция, уровень политической культуры. Потому доверие к результатам высокое. Маленькая страна в окопах кибервойны Впрочем, есть и скептики. В их числе — Владимир Вельман из Центристской партии, возглавляющий в Рийгикогу эстонско-белорусскую группу. У него, в частности, вызвали сомнения итоги последних выборов в Европарламент. Однако Денис Бородич, младший коллега и однопартиец Вельмана, мягко ему оппонирует: как ни крути, а официальные итоги избирательных кампаний совпадают с рейтингами из независимых социологических опросов! К тому же, отмечает Бородич (да, вы правильно догадались, у него белорусские корни), «электронное голосование повышает явку». На выборах 2011 года господин Бородич сам впервые проголосовал через интернет. Ну а уже знакомый читателям по предыдущим публикациям Ивар Талло, директор-основатель Академии электронного управления, которого жизнь мотает по белу свету в качестве консультанта, голосует на эстонских выборах то из Китая, то из Грузии, то с Гаити. «ID-карта в любом уголке мира дает мне ощущение причастности к эстонскому обществу», — говорит он. Абсолютно неуязвимых систем, конечно, нет. В прошлом году эксперт из США Барбара Саймонс, изучив на месте эстонскую механику э-голосования, заявила, что в ней есть дырки. Мол, компьютеры беззащитны перед вредоносными программами, которые могут исказить результаты. Представители национального избиркома заявляют, в свою очередь, что система достаточно надежна, хотя, конечно, защиту данных следует совершенствовать. Говоря об уроках пяти электоральных кампаний с применением интернет-голосования, Прийт Винкель подчеркивает: «Самое главное — доверие в обществе. Его должно быть много. Фактор доверия является решающим. Постоянный процесс укрепления доверия, прозрачности — это закон». В общем же, эстонские спецы в области кибербезопасности явно не лаптем щи хлебают. Повысить выучку им помог и опыт трехнедельной кибервойны весной 2007 года, когда на фоне волнений в Таллинне, вызванных переносом обветшавшего Бронзового солдата — памятника советским воинам, правительственные, банковские, новостные сайты подверглись мощным DDoS-атакам. Министр иностранных дел Урмас Паэт без обиняков заявлял тогда о руке Москвы. Ну и еще штрих: именно в Эстонии Североатлантический альянс решил разместить свой Центр компетенции в области киберзащиты. Коварный монстр НАТО вряд ли стал бы полагаться на ламеров.